Читать интересную книгу Капитан первого ранга - Патрик О`Брайан

Послушайте умное слово, хорошо? Вы поняли, к чему я клоню?

С лукавым выражением лица адмирал подошел к трапу, и ему отдали почести, достойные его высокого чина. Постояв сколько полагается при таких проводах, Джек Обри обратился к вестовому:

— Пошлите за плотником. Мистер Симмонс, будьте настолько любезны, пошлите на ют лучших матросов с пемзой и швабрами. Скажите мне, кто из офицеров наиболее отличается вкусом?

— Аппетитом, сэр? — воскликнул Симмонс.

— Нет, нет! Художественным вкусом. Знаете ли, чувством возвышенного.

— Не знаю, сэр, есть ли среди нас такие знатоки. Что касается возвышенного, то я не припомню, чтобы в кают-компании мы разбирали такие темы. Но есть такой Маллет, сэр, из плотницкой команды, который в этом точно разбирается. Он был скупщиком краденого и собаку съел на всякого рода красивых вещах — картинах старых мастеров и так далее. Сам он уже в годах и не слишком силен, поэтому помогает мистеру Чарноку выполнять столярные работы и заниматься отделкой. Но я уверен, что он разбирается в возвышенном лучше любого другого.

— Я хотел бы с ним поговорить. Мне нужно украсить каюту. Полагаю, его можно отпустить на берег?

— Ну что вы, сэр. Он дважды сбегал, а в Лиссабоне попытался добраться до берега в бочке, но попал не туда. Однажды он украл платье у миссис Армстронг и попытался проскочить мимо старшины корабельной полиции, заявив, что он женщина.

— Тогда он отправится в сопровождении Бондена и отделения морских пехотинцев. Мистер Чарнок, — обратился он к ожидавшему его распоряжений плотнику. — Пойдемте со мной и посмотрим, что можно сделать, чтобы каюта стала пригодной для леди. Мистер Симмонс, пока мы этим занимаемся, не прикажете ли вы парусному мастеру заняться изготовлением парусинового ковра из белых и черных квадратов — точь-в-точь как на «Виктории». Нельзя терять ни минуты. Стивен, мой герой, — начал он, оказавшись в сравнительно уединенной носовой каюте, обняв его одной рукой, похожей на медвежью лапу. — Разве вы не удивлены и не обрадованы? Господи, какое счастье, что у меня есть хоть какие-то деньги! Предложите-ка мне какие-нибудь идеи насчет украшения каюты.

— Каюта и без того хороша. Вполне соответствует. Нужно только подвесить еще одну койку, принести обыкновенную кровать и, соответственно, одеяла и подушки. Графин с водой и стакан.

— Можно передвинуть переборку вперед на целых восемнадцать дюймов, — сказал Джек. — Кстати, вы не станете возражать, если мы ненадолго перевезем пчел на берег?

— Из-за миссис Миллер они никуда не переезжали. Ради миссис Миллер вы не позволяли себе таких капризов, достойных тирана. Бедняжки только начали привыкать к новой обстановке — принялись устраивать для матки гнездо.

— Дружище, я настаиваю. Ради вас я бы отправил своих пчел на берег, клянусь честью. Хочу вас просить о большом одолжении. Мне кажется, я рассказывал вам о том, как я обедал с лордом Нельсоном?

— Не больше двух или трех сотен раз.

— По-моему, я описывал те изящные серебряные тарелки, что стояли у него на столе? Они были изготовлены здесь. Прошу вас, съездите на берег и закажите мне четыре штуки, если хватит этих денег. Если нет, то две. Они должны иметь каемку в виде троса. Не забудете? Каемка должна быть в виде троса. Маллет, — произнес Джек, обращаясь к не первой молодости моряку с прямыми редкими волосами, который стоял рядом со старшим офицером, всем своим видом изображая подобострастное внимание. — По словам мистера Симмонса, вы человек со вкусом.

— Ну что вы, сэр, — воскликнул Маллет, задрав нос. — Он чересчур переоценивает мои скромные возможности. Но в прежние времена я кое-чего стоил. Я внес свою малую лепту в украшение Павильона, сэр.

— Великолепно. Мне нужны какие-то вещи для украшения каюты, вы понимаете? Зеркало, большое широкое зеркало. Шторы. Изящные небольшие стулья. Возможно — как эта штука называется? — пуфик. Чтобы все радовало молодую леди.

— Хорошо, сэр. Я вас прекрасно понимаю. И в каком же стиле, сэр? Шинуазери, классический, директуар?

— В самом лучшем стиле, Маллет. А если сумеете найти какие-нибудь картины, тем лучше. С вами пойдет Бонден, чтобы вместо Рембрандтов вам не всучили каких-нибудь Рафаэлей. Кошелек будет у него.

Последние дни пребывания Стивена на фрегате были скучны и утомительны. В каюте скребли и терли; она провоняла краской, пчелиным воском, скипидаром и парусиной. Две ее койки перевешивались по нескольку раз в день, вокруг них ставились помещенные в бадьи цветы. Каюта стала запретной территорией, где ему был отведен небольшой участок в неприятной близости от Джека, который всю ночь метался и храпел. Тем временем атмосфера на фрегате накалялась, как на «Поликресте» накануне мятежа: видны были угрюмые взгляды, слышался ропот, капитан пребывал в утомительной для всей команды прострации — смеялся, прищелкивал пальцами, притоптывал по палубе. Женатые офицеры посматривали на него со злорадным удовлетворением, остальные — с укором…

Стивен подошел к особняку адмирала Хеддока и сел рядом с Софи в беседке с видом на пролив.

— Вы найдете его изменившимся до неузнаваемости, — заметил он. — Возможно, сейчас вы так не считаете, но в действительности он утратил свойственное ему сердечное веселье. Джек уже не прежний, он стал более угрюм и менее дружелюбен. Я подметил его новые черты именно на этом корабле. Он значительно отдалился от офицеров и экипажа. И вот еще что. Он переживает неудачи более терпеливо, чем прежде. Ко многому относится с большим равнодушием. Должен сказать, что мальчишка в нем исчез. Того юноши с ухватками пирата, каким он был при нашем первом знакомстве, в нем вы больше не увидите. Но если человек становится зрелым и закаленным, то поневоле кажется, что он безразличен ко многому, что доставляло ему радость. Разумеется, это не касается вашего милого общества, — добавил доктор, видя ее тревогу. — Честное слово, Софи, как великолепно вы сегодня выглядите, — сказал доктор, прищуренными глазами разглядывая девушку. — Какие у вас волосы — вы, наверное, сделали новую прическу?.. Дело вот в чем. Он стал более опытным офицером, чем был, но более скучным человеком.

— Скучным? Что вы, Стивен.

— Должен признаться, меня тревожит его будущее. Насколько я понимаю, со дня на день в Уайтхолле могут произойти перемены. Влияние его незначительно. Хотя он, несомненно, хороший, толковый офицер, другого корабля он, возможно, не получит. Сотни капитанов первого ранга остаются не у дел. На узкой полоске, поросшей редкой травой, которую называют Мотыгой, я встретил несколько таких капитанов, которые жадно смотрели на корабли, плывущие по проливу. Это временное командование скоро закончится, и он окажется на берегу. В настоящее время в строю восемьдесят три линейных корабля, сто один фрегат и, возможно, еще десятка два других кораблей первого ранга. А в списке шестьсот тридцать девять претендентов. Джек — пятьсот восемьдесят седьмой. Было бы проще, если бы он оставался командиром или даже лейтенантом: у них гораздо больше возможностей получить должность.

— Но ведь то, что генерал Обри стал членом парламента, это очень хорошо?

— Хорошо-то хорошо, если бы только заставить его не открывать рта. Но теперь он чувствует себя на коне и вовсю старается изобразить Джека закоренелым тори. А Сент-Винсент и его друзья, как вы знаете, убежденные виги. Да и флотские в известной степени симпатизируют вигам.

— О боже! Но, может, он захватит великолепный приз? Ведь он заслуживает этого. Адмирал говорит, что «Резвый» один из лучших ходоков, какие он знал. Он в полном восторге от него.

— Так-то оно так. Фрегат развивает высочайшую скорость, смотреть на него одно удовольствие, а матросы с большим прилежанием относятся к своим обязанностям. Однако, дорогая моя, дни великолепных призов миновали. В начале войны были французские и голландские суда. Теперь их не осталось ни одного. Джеку пришлось бы захватить дюжину «Фанчулл», чтобы выплатить долг и иметь возможность беспрепятственно выходить на берег. Кстати, он собирается навестить вас в воскресенье. Как мы будем счастливы отдохнуть от него немного. Прошу вас, задержите его у себя подольше, иначе матросы взбунтуются. Они не только вынуждены скоблить обшивку ниже ватерлинии, им теперь приходится еще и расчесывать ягнят.

— Как мы будем рады видеть вас обоих! Скажите, пожалуйста, а что, ягнята — это такая часть корабля? Я читала и перечитывала «Морской справочник» до тех пор, пока из него не стали выпадать страницы, чтобы понять морские действия. Но про ягнят я там ничего не нашла.

— Их там сколько угодно. На их варварском жаргоне части корабля — это лошади, рыбы, кошки, собаки, мыши. Но могу заверить вас, что теперь у нас завелись натуральные ягнята, бараны, овцы, валухи и олени. Эти животные предназначены в жертву для вашего стола: в буквальном смысле это агнцы для заклания. Джек закупил такое количество съестных припасов, какого с избытком хватило бы для двух людоедок-великанш: бочонок птифуров — они скоро зачерствеют, черт бы их побрал, — четыре головки стилтонского сыра, бадью душистого мыла, конечно же, ручные полотенца. Ко всему, этих ягнят надо мыть и расчесывать два раза в день. Задерживайте его за обедом, заставьте его делить с вами стол, тогда, возможно, у нас появится какая-то передышка.